Любой специалист легко определит, что все эти претензии, мягко говоря, притянуты за уши и основанные не столько на опровержении фактов, приведенных в нидерландском отчете, сколько на «эксперименте» «Алмаз-Антея». Даже российские СМИ отмечают, что их чиновники в буквальном смысле слова путаются в показаниях. Вот прямая цитата российского интернет-издания «Газета.ру»:
«Российские специалисты взяли повреждения, полученные самолетом «Боинг», и смоделировали полет ракеты «Бука», учитывая ее технические характеристики. Оказалось, что в этом случае ракета могла быть выпущена из населенного пункта Зарощенское Донецкой области. Отметим, что на момент аварии самолета это селение находилось под контролем Вооруженных сил Украины. Зарощенское называлось как место пуска ракеты давно. Еще летом 2015-го это название произносил советник генерального конструктора «Алмаз-Антея» Михаил Малышевский.
Если «Росавиация» с первого дня знает, что расследование полностью сфальсифицировано и стало результатом заговора, то почему тогда она выискивает в нем фактологические ошибки?
Между тем, в окончательном отчете нидерландцев сказано, что по просьбе Совета по безопасности Нидерландов российские специалисты рассчитали возможную зону запуска ракеты, не подтверждая при этом использование боевой 9Н314М, ракеты 9М38 или ЗРК «Бук». И в итоге тот же «Алмаз-Антей» указал участок на юго-восток от поселка Торез, на котором расположен поселок Первомайск. Киевский НИИ судебных экспертиз еще больше детализировал район пуска ракеты, отметив квадрат между поселком Красный Октябрь и Первомайском. Этот район контролировался представителями группировки «ДНР». Жители поселка Красный Октябрь сообщили корреспонденту «Рейтерс», что видели пуск ракеты в день катастрофы самолета».
Но важно даже не то, что российские придирки легко опровергаются. Самое интересное – что в них нет никакого смысла. Еще в октябре 2015 года, сразу после публикации нидерландского отчета заместитель главы «Росавиации» Олег Сторчевой, который входил в международную комиссию по расследованию катастрофы «Боинга», заявил, что ни один довод России не приняли во внимание, а заключение комиссии ничем не обосновано. Сторчевой даже предположил, что имел место тайный сговор среди членов комиссии, а также явная фальсификация доказательств. И при этом, заявления были сделаны не в каком-то рядовом интервью, а на специальной пресс-конференции в «Росавиации». То есть они отражают официальную позицию этого ведомства и – если уж быть точным – официальную позицию Кремля.
А потому, что Путин и другие участники уничтожения пассажирского самолета боятся. И этот страх усиливается по мере выявления новых подробностей катастрофы самолета – например, когда появляются конкретные фамилии реальных российских солдат и офицеров, участвовавших в уничтожении ни в чем не повинных людей. Разве эти подробности, это понимание, что специалисты выходят на след преступников, не должны усиливать страх?
Это хрестоматийное состояние человеческой души – причем применительно именно к уроженцам мрачного Санкт-Петербурга – блестяще описал великий Достоевский в своем романе «Преступление и наказание». Родион Раскольников не сомневался в своем праве на убийство старухи-процентщицы. Но вместе с тем он прекрасно знал, что он убил ее. Ждал возмездия и мучился.
Между тем, в окончательном отчете нидерландцев сказано, что по просьбе Совета по безопасности Нидерландов российские специалисты рассчитали возможную зону запуска ракеты, не подтверждая при этом использование боевой 9Н314М, ракеты 9М38 или ЗРК «Бук». И в итоге тот же «Алмаз-Антей» указал участок на юго-восток от поселка Торез, на котором расположен поселок Первомайск. Киевский НИИ судебных экспертиз еще больше детализировал район пуска ракеты, отметив квадрат между поселком Красный Октябрь и Первомайском. Этот район контролировался представителями группировки «ДНР». Жители поселка Красный Октябрь сообщили корреспонденту «Рейтерс», что видели пуск ракеты в день катастрофы самолета».
Но важно даже не то, что российские придирки легко опровергаются. Самое интересное – что в них нет никакого смысла. Еще в октябре 2015 года, сразу после публикации нидерландского отчета заместитель главы «Росавиации» Олег Сторчевой, который входил в международную комиссию по расследованию катастрофы «Боинга», заявил, что ни один довод России не приняли во внимание, а заключение комиссии ничем не обосновано. Сторчевой даже предположил, что имел место тайный сговор среди членов комиссии, а также явная фальсификация доказательств. И при этом, заявления были сделаны не в каком-то рядовом интервью, а на специальной пресс-конференции в «Росавиации». То есть они отражают официальную позицию этого ведомства и – если уж быть точным – официальную позицию Кремля.
А потому, что Путин и другие участники уничтожения пассажирского самолета боятся. И этот страх усиливается по мере выявления новых подробностей катастрофы самолета – например, когда появляются конкретные фамилии реальных российских солдат и офицеров, участвовавших в уничтожении ни в чем не повинных людей. Разве эти подробности, это понимание, что специалисты выходят на след преступников, не должны усиливать страх?
Это хрестоматийное состояние человеческой души – причем применительно именно к уроженцам мрачного Санкт-Петербурга – блестяще описал великий Достоевский в своем романе «Преступление и наказание». Родион Раскольников не сомневался в своем праве на убийство старухи-процентщицы. Но вместе с тем он прекрасно знал, что он убил ее. Ждал возмездия и мучился.
Так и Путин – он не сомневается в своем праве распоряжаться человеческими жизнями. Но точно знает, что сделал. И боится даже не разоблачения, он давно разоблачен, а признания преступления.
Совет безопасности Нидерландов для Путина и его окружения – это коллективный Порфирий Петрович, следователь, который смог доказать вину Раскольникова. По иронии судьбы, Путин мог даже родиться в тех ужасных питерских трущобах, в которых воспитывался Раскольников. И теперь повторяет его судьбу.
Портников
Комментариев нет:
Отправить комментарий