"Когда пришли за Украиной, Европа молчала. Теперь пришли за Европой" - вот такое перефразирование известного высказывания-афоризма встречаем в украинских социальных сетях как реакцию на теракт в Ницце. Или многочисленные напоминания слов литовского Президента Дали Грибаускайте: "Европа проснется и ужаснется тогда, когда Россия начнет совершать на ее территории теракты. Вот тогда не лейте слезы, а вспомните, как вы призывали Украину к мирным переговорам". Или уже совсем раздраженно: "Олланд, кстати, может взять свою "мирную инициативу" и для начала применить ее в Ницце. А мы постоим скромно в сторонке и посмотрим".
При большом желании, в таких комментариях можно усмотреть и какое-то злорадство. Это плохое и не совсем справедливое определение, поскольку в действительности украинцы, конечно, вовсе не радуются смерти французов (мы все-таки не российские "ватники"). Возможно, кто-то найдет лучший, более точный термин. Который, например, точнее будет означать характер такого отрывка из заметки в Facebook известного украинского социопсихолога и журналиста Олега Покальчука, которого никак не упрекнешь в злорадстве в отношении европейцев или, упаси господь, оправдании террора: "Когда я выступал на тему терроризма на конференции относительно Крыма, организованной "Майданом иностранных дел", и было много иностранцев, то сказал: "Не думайте, что вас это не коснется, враг давно среди вас, вы - следующие, поверьте, хотя я говорю это с сожалением". В результате фонд Аденауэра прекратил финансирование организации из-за чрезмерной "воинственности"... Специально для вас, мои уважаемые натовские друзья, обеспокоенные исламизмом, - может у терроризма лица и разные, но ж...па точно одна".
Или таких слов Andrij Bondar из того же Facebook: "Неделю назад был саммит НАТО в Варшаве и трусливое лепетание Франсуа Олланда о России, которая не является врагом Франции и Европе, а является партнером. Своеобразным таким, правда, партнером, который нормально себе занимается терроризмом на украинском востоке под наблюдением OSCE, оккупирует чужие территории, нарушает все международные соглашения, сбивает пассажирские самолеты, ведет гибридную войну... но остается партнером. Меня всегда интересовало: что он в действительности думает?".
В конечном итоге, главное в данном случае не идеальная точность терминов, а то, что мы не можем в этой ситуации только глубоко сочувствовать, осуждать терроризм - и ничего больше. Так отзываются лица официальные, их статус этого требует, а вот остальные украинцы свободны не сдерживать все свои эмоции. И некоторые из них, очевидно, не могут понравиться многим европейцам.
Каждому больше всего болит свое, такой уже этот мир, и украинцы, не исключение. Мы воюем, мы теряем на этой войне людей (тысячи людей!), наши молодые и здоровые ребята становятся инвалидами, мы ждем и даже умоляем у Европы помощи против агрессора. Получаем ее, но далеко не такую, какую нам бы хотелось, чтобы война прекратилась. Мы постоянно слышим от Европы двусмысленные призывы, например, Штайнмайера, к "диалогу с Россией" и откровенно пророссийские от других, менее влиятельных, но тоже европейских политиков. Мы видим, что слово и дело у Европы далеко не всегда совпадают (по крайней мере, мы в этом убеждены), мы не понимаем, почему европейцы не видят или не хотят видеть то, что абсолютно очевидно для нас: Россия - государство-террорист, государство-агрессор, которое идет войной не только на Украину. Не понимаем, почему Европа тянет с официальным признанием, кто именно сбил малайзийский лайнер. Боится Путина? А от непонимания - раздражение. И когда случается, теперь уже можно уверенно говорить - очередной террористический акт, это раздражение и проявляется у наших - так, с едва уловимым злорадством (найдите другой термин) - репликах наподобие "мы предупреждали", "мы каждый день теряем солдат на фронте", "у нас сотни заложников в российских тюрьмах", "у нас уже погибли тысячи, а не какие-то там...", "европейцы сами виноваты", "сколько еще жертв надо, чтобы вы, наконец, поняли?".
Повторим, ничего хорошего в этом нет. Вместе с тем, должны признать, есть логика, а, следовательно, - и определенное оправдание. А еще есть смятение эмоций и мыслей, порожденных отсутствием четких ответов на жизненно важные для нас вопросы: до каких пор будет продолжаться война? кто наши настоящие союзники? мы можем победить? какова будет цена победы? будем возвращать Крым и Донбасс и как именно? и вообще - что дальше, что делать, кто виноват?
Мы, украинцы, не изменим Европу, она должна измениться сама. Но Украина может изменить Украину, украинцы могут изменить себя, если найдут, наконец, ответы на перечисленные вопросы. Здесь все зависит только от нас, а не от Штайнмайера, Меркель или Олланда. Вот этого понимания в упомянутых комментариях из социальных сетей, к сожалению, еще мало.
А закончим эту нехитрую мораль вот так, из заметки Alla Lazareva в Facebook: "Французский коллега получил редакционное задание записать рассуждения детей о теракте в Ницце. Слышу ответ 17-летнего парня: "Это ужасно, жалко людей. Но все относительно. В Украине от терроризма два года подряд гибнут люди. И все с этим живут. Теряют самых близких. Все относительно". Юный философ не был многословным...".
Европа изменится, будьте уверены.
Юрий Сандул. Киев.
Комментариев нет:
Отправить комментарий