А это означает, что премьер-министр является в ней главой государства.
На практике же народ раз за разом, идя на президентские выборы, поручает именно президенту функции лидера державы. Налицо очевидное противоречие. Не имея защитных механизмов, президентская вертикаль каждый раз укрепляется и скатывается в авторитаризм. Парламент же, как фактический орган, в компетенцию которого входит формирование исполнительной власти, в силу отсутствия идеологических и государственнических традиций не способен сформировать самостоятельный, свободный от противостояния с Администрацией президента Кабинет министров.
В разгоревшемся споре о том, на ком – премьер-министре Арсении Яценюке или президенте Петре Порошенко – лежит ответственность за провал реформ, нам предлагается исходить из порядка ответственности каждого. Арсений Яценюк – глава парламентской фракции «Народный Фронт», глава правительства, номинально несет ответственность за работу Кабинета министров, а значит за реформы, проводимые в стране. Фактически же, по его квоте в правительстве работают только 4 министра, а 11 министерских портфелей принадлежат Блоку Петра Порошенко, как самой крупной парламентской партии, формирующей коалицию. По словам Арсения Петровича, эти министры больше времени проводят в Аппарате президента, чем на заседаниях Кабмина.
Когда возникают сомнения в том, идут ли в Украине изменения, можно определенно ответить: да, идут. Вот только вектор этих изменений, их направление, все больше вызывает опасения. На вопрос же, кто должен быть инициатором реформации страны и чьи интересы она должна затрагивать, ответить гораздо сложнее. Для этого стоит разобраться в фактическом порядке распределения власти в стране.
На самом деле, происходящее в украинском политикуме свидетельствует, в первую очередь, о все более углубляющемся разрыве между правящими элитами и обществом, между людьми, принимающими решение и объективной действительностью, в которой живет страна. Скандал о том, кто виноват – премьер или президент – в стране, где большинство чиновников остались на своих местах, а правила и нормы, по которым живет общество, не понесли значительных изменений – никак не отражает того глубинного конфликта, который уже несколько раз выводил украинский народ на Майдан. Конфликта между властью и обществом, между существующими нормами, схемами и негласными договоренностями – с одной стороны, и намерением людей, способных на действия, идею, решения жить в стране открытых возможностей – с другой. Украинскую реформацию стоит рассматривать как противостояние между старым (советским и постсоветским) и новым (креативным, внесистемным) средним классом.
Майданы, прошедшие в Украине за последние 10 лет, приводили к смене правящего режима, но не к смене правящего класса. Никто из гражданских активистов, «забравшись на броневичок», не назначал себя народным президентом, мэром или генералиссимусом. После победы Майдана к власти демократическим путем всегда приходили представители старых правящих элит – наиболее договороспособная и наименее «забронзовевшая» их часть. Это рождало упрек со стороны противников: «Чего вы добились? Сменили одного олигарха (функционера, чиновника) на другого».
Революция – это смена правящего класса, которая ни разу не озвучивалась в качестве основных целей украинских майданов. Но, при этом, именно о смене правящего класса каждый раз шла речь на украинских площадях.
Правящая элита – немногочисленная часть общества – всегда в своем взаимодействии с массами опирается на срединную прослойку, называемую средним классом. Точного критерия, что из себя представляет средний класс, какой у него должен быть уровень дохода, какие профессии, социальные статусы – не дает ни одно определение. Средний класс – это та часть общества, которая защищает немногочисленную правящую элиту от того, что мы называем «бессмысленным и беспощадным бунтом». Он выполняет, с одной стороны коммуникационную функцию, становясь связующим звеном между верхушкой социальной пирамиды и ее основанием – массами, одновременно являясь тем «пределом возможного», то есть желаемым уровнем, к которому стремится простой человек, выстраивая жизненную стратегию. Средний класс – это ступенька между кухаркой и управляющим государством. И лучшим примером здесь может служить американская пословица: «Дед – бутлегер, отец – сенатор, сын – президент».
В советской и постсоветской действительности такой средней прослойкой были чиновники, представители правоохранительных органов, налоговики, партийные функционеры – партийно-чиновничья номенклатура. Из этой схемы очевидно, что средний класс, состоящий из чиновников и функционеров, производил исключительно запреты, разрешения, всевозможные бумажные манипуляции и был оторван от такой важной своей функции как «праведный доход». Страна, в которой и элиты, и средний класс не производят ничего, а массы, скованные запретами, живут исключительно на подачки из бюджета, обречена на социальные взрывы.
Каждый раз, когда в обществе повышался градус протестных настроений и до коллективного сознания доходило понимание реального положения вещей в стране, между правящими элитами (и «проштрафившимися», и подхватившими революционную волну) и простым людом, уверенным, что изменения наступят только когда «все отобрать и поделить», а «всех «бывших» отловить и поперевешать на фонарных столбах», стеной становился новый средний класс, состоящий из людей разного дохода, разного социального статуса, но объединенных наличием пусть разных, но четких идеологических представлений об устройстве современного государства.
Каждый раз, когда бредовая украинская коллективная реальность, где можно жить, не зарабатывая и не развиваясь, уступала место действительности, в которой постсоветская Украина – это нищая неразвитая страна с закрепощенным озлобленным населением, на арене появлялся четко очерченный настоящий средний класс, способный выполнять все функции, возложенные на эту прослойку: и финансовые, и идеологические, и коммуникационные, и охранительные. Пока номенклатура «пряталась по норам» – несистемные люди подставляли стране, народу, элитам плечо. Когда майданный стресс спадал, элиты вновь опирались на удобную для себя номенклатуру, и страна возвращалась в очередной раз в свое бредовое сновидение.
Нечто похожее происходит и сейчас – реинкарнация чиновничьей системы, на которую элитам удобней полагаться в периоды затишья – смена реальностей. Но суть демократий заключается в том, что правящим классом в них является не тот, кто принимает решения и голосует циркуляры, а тот, в пользу кого функционируют и правят элиты, в ком они видят залог своего существования.
Таким образом, реформы и изменения, которые ничего по сути не меняют, не открывают возможностей, не ограничивают право чиновника влиять на частную и экономическую жизнь гражданина – являются «наказом» настоящего правящего среднего класса Украины, научившегося за постсоветские годы исчезать при первой же опасности и появляться, когда накал страстей спадает. Элиты Украины продолжают служить своим настоящим хозяевам – чиновникам, функционерам и бюрократам. И именно за смену на уровне этого «правящего среднего класса» и ведется сейчас борьба.
К сожалению, украинские правящие элиты, все эти арсении петровичи и петры алексеевичи, так и не поняли, чему их стремились научить украинские майданы. Они так и не осознали, кто является настоящим средним классом, чьи интересы они должны защищать как свои собственные. В их бредовой реальности, в которую они стремятся погрузить в очередной раз Украину, убедив ее в том, что безопасность государства – это укрепившийся чиновничий аппарат, а не занявший свое законное место креативный класс, не присутствует логичная развязка. Путь от «Ленд Крузера» районного прокурора с зарплатой в 200 долларов ведет только к «кухарке во главе государства».
В стране, где голос интеллектуалов, экспертов, волонтеров и добровольцев, творческой интеллигенции, лидеров идей и мнений, подменяется усыпляющим шепотом услужливого чиновника, дорога в международный аэропорт очень часто пролегает через фонарные столбы и суды Линча. Жаль, что люди, стоявшие на сцене Майдана, так быстро забыли ненависть и недоверие к ним, горящие в глазах масс, и абсолютно не поняли, кто и что удержало тогда народ от «самого простого и надежного» способа достичь желанных изменений.
Вместо того, чтобы грызться «Кто виноват в отсутствии изменений?», премьеру и президенту стоит задаться назревшим революционным вопросом: «По ком звонит колокол: по нам, или по вам?».
В разгоревшемся споре о том, на ком – премьер-министре Арсении Яценюке или президенте Петре Порошенко – лежит ответственность за провал реформ, нам предлагается исходить из порядка ответственности каждого. Арсений Яценюк – глава парламентской фракции «Народный Фронт», глава правительства, номинально несет ответственность за работу Кабинета министров, а значит за реформы, проводимые в стране. Фактически же, по его квоте в правительстве работают только 4 министра, а 11 министерских портфелей принадлежат Блоку Петра Порошенко, как самой крупной парламентской партии, формирующей коалицию. По словам Арсения Петровича, эти министры больше времени проводят в Аппарате президента, чем на заседаниях Кабмина.
Когда возникают сомнения в том, идут ли в Украине изменения, можно определенно ответить: да, идут. Вот только вектор этих изменений, их направление, все больше вызывает опасения. На вопрос же, кто должен быть инициатором реформации страны и чьи интересы она должна затрагивать, ответить гораздо сложнее. Для этого стоит разобраться в фактическом порядке распределения власти в стране.
На самом деле, происходящее в украинском политикуме свидетельствует, в первую очередь, о все более углубляющемся разрыве между правящими элитами и обществом, между людьми, принимающими решение и объективной действительностью, в которой живет страна. Скандал о том, кто виноват – премьер или президент – в стране, где большинство чиновников остались на своих местах, а правила и нормы, по которым живет общество, не понесли значительных изменений – никак не отражает того глубинного конфликта, который уже несколько раз выводил украинский народ на Майдан. Конфликта между властью и обществом, между существующими нормами, схемами и негласными договоренностями – с одной стороны, и намерением людей, способных на действия, идею, решения жить в стране открытых возможностей – с другой. Украинскую реформацию стоит рассматривать как противостояние между старым (советским и постсоветским) и новым (креативным, внесистемным) средним классом.
Майданы, прошедшие в Украине за последние 10 лет, приводили к смене правящего режима, но не к смене правящего класса. Никто из гражданских активистов, «забравшись на броневичок», не назначал себя народным президентом, мэром или генералиссимусом. После победы Майдана к власти демократическим путем всегда приходили представители старых правящих элит – наиболее договороспособная и наименее «забронзовевшая» их часть. Это рождало упрек со стороны противников: «Чего вы добились? Сменили одного олигарха (функционера, чиновника) на другого».
Революция – это смена правящего класса, которая ни разу не озвучивалась в качестве основных целей украинских майданов. Но, при этом, именно о смене правящего класса каждый раз шла речь на украинских площадях.
Правящая элита – немногочисленная часть общества – всегда в своем взаимодействии с массами опирается на срединную прослойку, называемую средним классом. Точного критерия, что из себя представляет средний класс, какой у него должен быть уровень дохода, какие профессии, социальные статусы – не дает ни одно определение. Средний класс – это та часть общества, которая защищает немногочисленную правящую элиту от того, что мы называем «бессмысленным и беспощадным бунтом». Он выполняет, с одной стороны коммуникационную функцию, становясь связующим звеном между верхушкой социальной пирамиды и ее основанием – массами, одновременно являясь тем «пределом возможного», то есть желаемым уровнем, к которому стремится простой человек, выстраивая жизненную стратегию. Средний класс – это ступенька между кухаркой и управляющим государством. И лучшим примером здесь может служить американская пословица: «Дед – бутлегер, отец – сенатор, сын – президент».
В советской и постсоветской действительности такой средней прослойкой были чиновники, представители правоохранительных органов, налоговики, партийные функционеры – партийно-чиновничья номенклатура. Из этой схемы очевидно, что средний класс, состоящий из чиновников и функционеров, производил исключительно запреты, разрешения, всевозможные бумажные манипуляции и был оторван от такой важной своей функции как «праведный доход». Страна, в которой и элиты, и средний класс не производят ничего, а массы, скованные запретами, живут исключительно на подачки из бюджета, обречена на социальные взрывы.
Каждый раз, когда в обществе повышался градус протестных настроений и до коллективного сознания доходило понимание реального положения вещей в стране, между правящими элитами (и «проштрафившимися», и подхватившими революционную волну) и простым людом, уверенным, что изменения наступят только когда «все отобрать и поделить», а «всех «бывших» отловить и поперевешать на фонарных столбах», стеной становился новый средний класс, состоящий из людей разного дохода, разного социального статуса, но объединенных наличием пусть разных, но четких идеологических представлений об устройстве современного государства.
Каждый раз, когда бредовая украинская коллективная реальность, где можно жить, не зарабатывая и не развиваясь, уступала место действительности, в которой постсоветская Украина – это нищая неразвитая страна с закрепощенным озлобленным населением, на арене появлялся четко очерченный настоящий средний класс, способный выполнять все функции, возложенные на эту прослойку: и финансовые, и идеологические, и коммуникационные, и охранительные. Пока номенклатура «пряталась по норам» – несистемные люди подставляли стране, народу, элитам плечо. Когда майданный стресс спадал, элиты вновь опирались на удобную для себя номенклатуру, и страна возвращалась в очередной раз в свое бредовое сновидение.
Нечто похожее происходит и сейчас – реинкарнация чиновничьей системы, на которую элитам удобней полагаться в периоды затишья – смена реальностей. Но суть демократий заключается в том, что правящим классом в них является не тот, кто принимает решения и голосует циркуляры, а тот, в пользу кого функционируют и правят элиты, в ком они видят залог своего существования.
Таким образом, реформы и изменения, которые ничего по сути не меняют, не открывают возможностей, не ограничивают право чиновника влиять на частную и экономическую жизнь гражданина – являются «наказом» настоящего правящего среднего класса Украины, научившегося за постсоветские годы исчезать при первой же опасности и появляться, когда накал страстей спадает. Элиты Украины продолжают служить своим настоящим хозяевам – чиновникам, функционерам и бюрократам. И именно за смену на уровне этого «правящего среднего класса» и ведется сейчас борьба.
К сожалению, украинские правящие элиты, все эти арсении петровичи и петры алексеевичи, так и не поняли, чему их стремились научить украинские майданы. Они так и не осознали, кто является настоящим средним классом, чьи интересы они должны защищать как свои собственные. В их бредовой реальности, в которую они стремятся погрузить в очередной раз Украину, убедив ее в том, что безопасность государства – это укрепившийся чиновничий аппарат, а не занявший свое законное место креативный класс, не присутствует логичная развязка. Путь от «Ленд Крузера» районного прокурора с зарплатой в 200 долларов ведет только к «кухарке во главе государства».
В стране, где голос интеллектуалов, экспертов, волонтеров и добровольцев, творческой интеллигенции, лидеров идей и мнений, подменяется усыпляющим шепотом услужливого чиновника, дорога в международный аэропорт очень часто пролегает через фонарные столбы и суды Линча. Жаль, что люди, стоявшие на сцене Майдана, так быстро забыли ненависть и недоверие к ним, горящие в глазах масс, и абсолютно не поняли, кто и что удержало тогда народ от «самого простого и надежного» способа достичь желанных изменений.
Вместо того, чтобы грызться «Кто виноват в отсутствии изменений?», премьеру и президенту стоит задаться назревшим революционным вопросом: «По ком звонит колокол: по нам, или по вам?».
Комментариев нет:
Отправить комментарий